Массовое жилищное строительство в Москве 60-х годов

Факторы, под влиянием которых развивалось жилищное строительство во второй половине 50-х годов, продолжали воздействовать на него и в следующем десятилетии. По-прежнему острота потребности в жилье подчиняла проектирование задаче — строить как можно больше и, значит, как можно дешевле, соблюдая самую строгую экономию. Экономические критерии определили выбор типовых проектов «первого поколения» и их основные характеристики. По ним массовое строительство велось и в начале 60-х годов.

Жилая площадь квартир в домах, создававшихся по этим проектам, составляла в среднем 28—29 кв. м. Их называли малометражными. Характерной особенностью этих квартир было сообщение кухни, минимальной по площади, с передней через уширение общей комнаты — фактически через открытый в комнату коридор, условно причисляемый к жилой площади. Обычными были проходные комнаты, передняя шириной 120 см, совмещенный санузел, часто с ванной, укороченной до 120 см. Кладовые и встроенные шкафы обычно отсутствовали. Дома были пятиэтажными, без лифтов и мусоропроводов.

Чтобы облегчить домостроительным предприятиям производство сборных элементов, число типов квартир и типов домов принималось минимальным; многие крупные жилые комплексы застраивались и вообще только одним типом дома. Планировка квартала или микрорайона сводилась при этом к немногим возможным комбинациям одинаковых прямоугольных брусков — типовых домов. Плотность застройки была очень невысокой, и дома свободно «плавали» в пространстве, не организуя его с достаточной четкостью. Все это вместе порождало монотонность жилой среды.

Однако строительная промышленность Москвы набирала силу, совершенствовалась. Получив более мощные и крупные башенные краны, она могла уже обеспечить создание сборных домов более крупных, чем пятиэтажные. Налаживалось и производство оборудования для многоэтажных домов, в том числе лифтов. Совершенствование производственного процесса позволяло увеличить число и сложность типов выпускаемых изделий.

Все это подготовило появление и использование начиная с 1963 г. типовых проектов со значительно улучшенной планировкой жилищ. Кухни получили прямую связь со входом в квартиру, был увеличен минимальный размер передней, ванные отделены от санузлов, подсобные площади квартиры увеличены, что позволяло создавать встроенные шкафы, кладовые и т. п. Вместе с тем совершался переход от пятиэтажных домов, преобладающих в застройке, к девятиэтажным, оборудованным лифтами и мусоропроводами. Расширился ассортимент квартир. В сочетании с протяженными домами, корпуса которых образованы из нескольких секций, стали использоваться вертикальные объемы односекционных «точечных» домов более высокой этажности, что открыло возможность контрастных сочетаний в системе застройки. Более высокая плотность, к которой стали переходить, обеспечила не только эффективное использование территории, во многом компенсировавшее рост затрат на строительство более совершенных домов в сравнении с «пятиэтажками» первого поколения, но и новые возможности организации обжитого, уютного пространства.


Постепенное развитие и совершенствование определили характер массового жилищного строительства 60-х годов. В то же время происходил и другой процесс, принесший результаты уже в следующем десятилетии. Продумывались, вынашивались идеи принципиально новой организации индустриального домостроения, снимавшие саму проблему вынужденной монотонности застройки, ее негибкость, исключавшую полноценное использование каждого участка. Принцип «открытой системы» стандартизации, осуществляемый в Едином каталоге унифицированных строительных изделий, давал в перспективе возможность перейти на индивидуальное проектирование зданий, сохранив все преимущества массового производства стандартных элементов. Эти поиски дали первые ощутимые результаты лишь в следующем десятилетии.

В начале 60-х годов создан экспериментальный 10-й квартал в Новых Черемушках (1961—1965, архитекторы Н. Остерман, С. Лященко, Г. Павлов и другие). В отличие от первых экспериментальных кварталов Черемушек система этого квартала обогащена разнообразием типов жилых домов, среди которых уже появились 9- и 16-этажные, образующие резкий контраст с распластанными объемами общественных сооружений и пятиэтажными домами. В этом квартале построена и группа жилых домов из крупных объемных элементов, заключавших в себе одну или две комнаты с полной внутренней отделкой. Дом из блоков на две комнаты, имевших длину 10 м, равную глубине корпуса, монтировался на месте за пять дней (руководитель проекта архитектор Н. Остерман). Этот тип сборного строительства получил затем успешное развитие во многих городах страны, но в Москве широкого распространения не имел.

Вместе с расширением пределов Москвы в 1960 г. город получил большие новые территории на своей периферии. Строительство здесь осуществлялось крупными массивами по типовым проектам. Основной единицей членения жилой территории стал крупный микрорайон площадью 40—60 га. Ограниченные транспортными магистралями, микрорайоны кроме жилых домов получали и постройки системы культурно-бытового обслуживания.


Одним из крупных и характерных массивов жилищного строительства 60-х годов стал район Химки — Ховрино, одной стороной прилегающий к восточному берегу Химкинского водохранилища и парку у Северного речного вокзала, а другой выходящий к линии Октябрьской железной дороги. С южной стороны территория его ограничена линией Окружной железной дороги, с северной выходит к МКАД. Сейчас здесь живет более четверти миллиона москвичей. Застройка велась еще и в предвоенные годы, многое завершалось в последующем десятилетии, но планировочная структура сформировалась в 60-е годы, к этому времени относится и большая часть жилищного фонда. Проектированием руководил до конца 50-х годов архитектор К. Алабян, затем — Н. Селиванов, а с 1965 г.— архитектор А. Меерсон.

Главной радиальной магистралью Химки — Ховрина, связывающей массив с внутренними зонами города, служит Ленинградское шоссе. Вдоль него в южной части формируется комплекс общественных учреждений. От станции метро «Речной вокзал» к станции Ховрино Октябрьской железной дороги протянулась главная ось,перпендикулярная шоссе, — Фестивальная улица. К ней примыкает заложенный еще в 1957 г., в дни Международного фестиваля молодежи и студентов, парк Дружбы. Он глубоко внедряется в застроенную территорию, связывая ее с зеленью вдоль берегов Химкинского водохранилища. За парком у пересечения Фестивальной улицы с улицей Лавочкина развивается общественный центр жилого района, в который уже в 70-е годы вошло несколько учреждений общегородского значения (о них — в следующей главе). Группа общественных зданий расположилась и в самом парке.

Массив расчленен на крупные микрорайоны, при всех различиях застройки и планировочной организации подчиненные одной и той же структурной схеме. Территорию всех их объединяют озелененные внутренние пространства, имеющие вид бульвара, сада или цепочки скверов. В этих микрорайонах впервые в Москве стала широко использоваться смешанная застройка домами различных типов и этажности. Контраст невысоких протяженных объемов и высоких вертикалей односекционных домов-башен казался решением проблемы монотонности, пришедшей вместе с наплывом «пятиэтажек».


Первые опыты, осуществленные в середине 60-х годов, не были удачны. Сочетание протяженного и высокого объемов стало шаблонным, бесконечно повторяемым приемом. Равномерное насыщение территории высокими зданиями лишало их роли акцентов, ориентиров. Монотонность возникала вновь, но уже более назойливая и утомительная. Характерен в этом отношении 19-й квартал Химки — Ховрина в северо-восточной части массива. Здесь вокруг 12-этажных крупногабаритных домов-башен довольно эффектно собраны группы пятиэтажных крупнопанельных домов. Но в общей панораме квартала высокие объемы повторяются часто и монотонно, как бы намечая второй уровень застройки. Силуэт жилого комплекса в целом крайне невыразителен.

Развитие не остановилось на таком простейшем приеме. Совершенствовались, становились разнообразнее не только сами дома, но и методы их сочетания в системе застройки. В Химки — Ховрине была найдена возможность группировкой высотных зданий придать выразительность силуэту всего массива, выявить места, имеющие особое значение для его организации. У северной границы при въезде в город в начале 70-х годов завершена плотная группа 18-этажных домов-башен, поставленных парами вдоль трассы Ленинградского шоссе. В южной части района, близ Окружной железной дороги, создан куст высотных объемов микрорайона «Лебедь» (речь о нем пойдет особо в следующей главе). И наконец, третья группа высоких сооружений складывается в центре жилого района за парком Дружбы. Ощутимое главенство этих трех узлов на территории района должно внести начало порядка в пестроту застройки.

Среди жилых массивов, характерных для 60-х годов, назовем также Давыдково, территория которого спускается по крутому склону от проспекта Маршала Гречко, продолжающего направление Кутузовского проспекта, к долине Сетуни, где проектируется гидропарк. Задачей архитекторов было создать переход от четкой обстройки одной из главных магистралей города к живописной долине (1968—1972, архитекторы А. Афанасьев, Е. Раевская и другие).

Застроенная в первую очередь часть массива, обращенная к Сетуни, образована в основном группами пятиэтажных домов, которые террасами спускаются по склону от внутреннего бульвара. Разрывы между группами связывают бульвар с широкими перспективами долины. По проекту эти разрывы должны были замыкать стройные вертикали 25-этажных домов. На их месте поставлены широкие 12-этажные объемы, что лишило панораму комплекса контрастности, а его внутренние пространства — задуманной архитекторами слитности. Плотный фронт домов вдоль магистрали, завершенный уже в начале 70-х годов, претендует на представительность, парадность Здесь чередуются протяженные 14-этажные панельные дома с магазинами и 19-этажные башни. Протяженные постройки поставлены под углом к линии улицы, башни обращены к ней торцами. Вместе они образуют подобие непрерывной зигзагообразной в плане стены переменной этажности Крупный вертикальный ритм образуют на этой стене лоджии, собранные по четыре. Возникла характерная для 60-х годов жесткая система, объединяемая четким метрическим повторением одинаковых акцентов через равные интервалы. Зеленые откосы, подпорные стенки, малые формы архитектуры, появившиеся благодаря тому, что фронтальная застройка магистрали расположена ниже ее трассы, несколько смягчают характер комплекса.


По другую сторону русла Сетуни расположен жилой район Матвеевское, как и Давыдково, хорошо просматривающийся в далеких панорамах (руководитель коллектива проектировщиков архитектор Е Стамо). Учитывая это, архитекторы стремились найти выразительные пространственные сочетания прямоугольных брусков типовых «пятиэтажек». С обычными группами строчной застройки здесь соседствуют два «веера» протяженных корпусов. Фасады домов в этих «веерах» под разными углами освещаются солнцем — уже это создает впечатление разнообразия. Преодолевая монотонность, архитекторы создавали для района и новые типы зданий, как, например, двух- и трехсекционные 16-этажные дома, образующие крупные, хорошо воспринимающиеся ориентиры. Используя модификацию обычной типовой секции для многоэтажного дома, имеющую скошенные торцы, они создали дом-кольцо, внушительной массой господствующий среди отдельных домов.

Дом-кольцо не был просто Формальным экспериментом. Жилая застройка после 1955 г., осуществлявшаяся без использования угловых секций, не формировала четко ограниченных, определенно воспринимающихся дворовых пространств. Приемы свободной планировки имели свои преимущества для инсоляции и проветривания жилых территорий. Однако жилая среда теряла целостность. В ней не возникало промежуточного звена между жилищем и общим пространством города. Потребность в возрождении утерянных свойств жилых комплексов к концу 60-х годов стала достаточно острой и вполне осознанной. Дом-кольцо стал одним из вариантов решения. Впрочем, вариант этот обеспечивал утерянную замкнутость в некотором избытке — за счет самих принятых очертаний. Да и необычность этих очертаний исключала возможность превращения такой композиции в тип.

Преодолеть разорванность, дробность застройки прямоугольными брусками домов, как бы рассыпанными по территории, стремились архитекторы, проектировавшие крупный жилой район Вешняки — Владычино, лежащий на восточной окраине Москвы (В. Лебедев, П. Аранович, М. Гасперович, строительство начато в 1969 г.). Район этот занимает участок площадью 700 га между железными дорогами Горьковского и Рязанского направлений, кольцевой автомагистралью и Кусковским парком; его население — около 120 тыс. человек.


Новой идеей, имевшей принципиальное значение для организации застройки, было использование соединительных вставок между объемами типовых домов. Трапециевидная конфигурация этих вставок определяла угол в 30° между продольными осями соединяемых корпусов. Таким образом, в условиях жесткого ограничения немногими типами крупнопанельных домов удалось создать протяженные корпуса довольно сложной и разнообразной конфигурации. Корпуса эти служили для обрамления крупных, по-разному организованных дворовых пространств. Живописность этих первичных составляющих жилого массива определила и характер построения его структуры в целом. Все это вместе обеспечило свое, особое лицо жилого района и имело большое значение для развития жилищной архитектуры Москвы в последующем.

Крупнейшим массивом жилищного строительства 60-х годов было Чертаново, где в 1969 г. начато освоение территории более чем в 2 тыс. га (руководитель коллектива проектировщиков архитектор В Воскресенский). Планировка этого жилого района имеет своим стержнем Варшавское шоссе, вдоль которого развивается его общественный центр Заложенная в проекте идея — организовать пространство района несколькими крупными высотными акцентами, подчеркивающими характерные точки рельефа местности, не была осуществлена. Основу застройки образуют типовые 9-этажные дома, сочетающиеся с односекционными постройками в 12—16 этажей.

Огромный комплекс не получил выразительного силуэта, чередование вертикальных и горизонтальных объемов в его застройке лишь усиливает впечатление монотонности.

Для строительства в 60-е годы дом в девять этажей стал таким же характерным типом, как «пятиэтажка» для второй половины 50-х годов. Именно девять этажей — предельная высота при оснащении секций одним лифтом, как пять этажей — предел для дома, не имеющего лифта. То, что для девятиэтажных домов можно использовать многие конструкции, созданные для пятиэтажных, облегчило переход к их производству. Не было необходимости и в подъемных кранах очень большой высоты и мощности.

Поиски новых приемов застройки жилых комплексов происходили в сочетании с расширением выбора типов домов и их совершенствованием.

Немалую роль в этом процессе играло освоение вибропрокатного производства изделий из железобетона. В 1965 г. из вибропрокатных панелей смонтирован первый экспериментальный девятиэтажный дом в проезде Ольминского у Звездного бульвара (архитекторы 3. Розенфельд, А. Самсонов и другие, инженеры Н. Козлов и другие). Для наружных стен здесь использованы панели, каждая из которых образует ограждение двух комнат. Эксперимент послужил для создания серии типовых 12-этажных домов, которая довольно часто применялась (коллектив проектировщиков под руководством А. Самсонова). На основе изделий этой серии сооружено затем несколько крупных экспериментальных домов. В 1966 г. построен 17-этажный дом на проспекте Мира, 110 (архитектор Т. Заикин, инженер И. Бел-лавин и другие), фасад которого организован равномерным ритмом спаренных балконов-лоджий. Подобный же дом годом позже возведен на Смоленском бульваре, 6—10, где белая высокая пластина оказалась чужеродной сложившемуся окружению. Наконец, в 1969 г. построен 25-этажный дом на проспекте Мира, 184 (архитекторы В. Андреев, Т. Заикин). На его фасаде спаренные балконы размещены в шахматном порядке и создают цельный рисунок плоскости, как бы ее фактуру. Громадная плоскость, охваченная этим ритмом, весьма впечатляюща, особенно с близких точек, в сильных ракурсах. Однако механический, жесткий порядок подавляет. Неприятно и то, что дом, резко поднимающийся над окружением и претендующий на роль доминанты, имеет двухмерную плоскостную композицию, ничем не поддержанную в пространстве. Пластина его корпуса, имеющего глубину, обычную для современных секционных домов, кажется особенно тонкой из-за большой высоты.

Несколько довольно впечатляющих вариантов жилых построек было создано в 60-е годы с каркаснопанельной конструкцией. Прототипом послужили 16-этажные дома в 10-м квартале Новых Черемушек (1962, архитекторы Н. Остерман, О. Субботин, Я. Дихтер, Т. Спув). Они дали начало серии часто применявшихся типовых проектов. Как вариант этой серии в 1964—1967 гг. построен ряд из пяти 19-этажных домов вдоль Ленинского проспекта между улицами Удальцова и Лобачевского (архитектор Е. Стамо и другие). Стремление связать квартиры с лифтовым холлом светлыми коридорами определило излом в плане их корпуса, образованного как бы из двух сдвинутых призм. Такие очертания усиливают вертикальность объемов и их контраст с распластанными пятиэтажными домами в глубине квартала. Похожие по типу, но более растянутые по фронту дома образуют группы на проспекте Вернадского. Их объемы — сочетание трех призм, фасады которых, образованные лоджиями, контрастны глухим торцам.

Среди наиболее удачных жилых построек конца 60-х годов — 17-этажные дома на Ленинском проспекте (архитекторы Я. Белопольский, В. Датюк, Р. Кананин, А. Рочегов). Основа конструкции здесь — поперечные несущие стены, крупный шаг которых (6,3 м) позволил удобно организовать планировку квартир, четко зонированных, где кухня может объединяться с общей комнатой раздвижной перегородкой, а спальни сгруппированы с санитарными узлами. Навесные лоджии, в которые выходят кухни и общие комнаты, объединяют фасад, придавая ему крупный ритм и пластичность. Первые этажи, где место несущих стен заняли железобетонные рамы, имеют сплошное остекление. Занятые помещениями общественного обслуживания, они просвечивают насквозь, отделяя от земли массив верхних этажей. Дома эти отличает выисканность пропорций, крупный масштаб, точность рисунка немногочисленных деталей.

Характерна для 60-х годов застройка улицы Удальцова, развернутая вдоль живописного каскада прудов (архитекторы Е. Стамо, Г. Чалтыкян, Г. Ильинский, Д. Розов, 1963—1967). Сложности природных очертаний противопоставлен жесткий ритм одинаковых пластин крупнопанельных домов, стоящих на равных расстояниях перпендикулярно рельефу.

Вместе с тем уклон к прудам остроумно и красиво использован для размещения пристроек с детскими учреждениями, образующими как бы развитые стилобаты домов. Механический ритм еще господствует, но сделано все возможное, чтобы смягчить его непреклонную жесткость.

Во второй половине 50-х годов реакция на помехи, которые создавались сложностью архитектуры индустриальному домостроению, привела к тому, что и кирпичные дома приобрели характер чистых прямоугольных призм. В 60-е годы шок прошел, и архитекторы стали задумываться над специфическими возможностями кирпичных конструкций. Кладка из кирпича, ведущаяся вручную, вовсе не обязывает к элементарной простоте объема здания, ее изломы не создают особых осложнений для строительства. Не только допустимы, но и целесообразны закругленные, смягченные углы. Все это открывает особые возможности для того, уже относительно небольшого, объема строительства из кирпича, который сохраняется.

Это особенно ценно для строительства в сложившихся частях города, где нужно приспосабливаться к трудным, каждый раз особым условиям тесных участков, сохранять сложившийся характер среды, ее масштаб и пластичность, присущую ее элементам. Именно для того, чтобы естественно вписать новые дома в сложившееся окружение, использовали архитекторы кирпичные стены для новых домов в полосе реконструкции вдоль Несвижского переулка, между улицей Льва Толстого и Хользуновым переулком (архитекторы Е. Стамо, В. Шер, В. Корохин, 1966—1969). Сложный рисунок планов построенных здесь башенных жилых домов определялся прежде всего желанием достичь наилучшей ориентации квартир, повысить их комфортность. Вместе с тем возникли объемы, обладающие богатой пластикой, сомасштабные окружению. Вошел в сложившуюся среду и протяженный девятиэтажный дом из 14 секций на Плющихе, 28—42 (архитекторы Е. Стамо, Е. Аросев, 1970). Чередование эркеров, лоджий и массива стены определило пластичность и достаточно сложный ритм протяженного фасада.

Гибкость кирпичной конструкции позволила превратить строительство домов из кирпича в поле поисков новых приемов планировочной организации жилища, которые нередко использовались потом в индустриальном домостроении. Уже поэтому кирпичные постройки заслуживают особого внимания. Впрочем, большого разнообразия они достигли уже в следующем десятилетии.

Особое место в архитектуре 60-х годов занял эксперимент с «домом нового быта» («дом аспиранта и стажера» Московского государственного университета на углу улиц Шверника и Большой Черемушкинской; 1969, архитекторы Н. Остерман, А. Петрушкова, И. Канаева, Г. Константиновский и другие). Этот дом-комплекс, рассчитанный на 2200—2300 жителей, был задуман как сочетание индивидуальных квартир и развитой системы общественного обслуживания, охватывающей не только процессы быта и дошкольного воспитания, но и организацию спортивных занятий и различных форм досуга. Он состоит из двух 16-этажных корпусов коридорной системы с общественными помещениями на первом этаже и квартирами на остальных и лежащего между корпусами двухэтажного блока обслуживания. Группы лифтов и лестниц расположены в местах соединения жилых корпусов с блоком обслуживания. Разворот крыльев высоких объемов смягчает рационалистическую жесткость композиции, внося в нее ноту живописной асимметрии.

Дом задумывался вначале как некий аналог дома-коммуны 20-х годов, создаваемый на более высоком уровне организационных, экономических и технических возможностей. Однако после широкого обсуждения было сочтено нецелесообразным проводить эксперимент, предусматривающий развитие неких особых форм быта, искусственно обособляя тем самым семьи, поселенные в доме. Законченное сооружение было передано МГУ и используется как аспирантское общежитие, для которого сочетание функций, предусмотренное программой, оказалось почти идеальным. Крупные объемы здания образуют заметный ориентир для окружающих кварталов.