Новый генеральный план Москвы

После изменения в 1960 г. административной границы Москвы, расширившего ее пределы и увеличившего территорию до 87,5 ты с. га, возникла необходимость в разработке нового Генерального плана развития города: Первым этапом стало создание Технико-экономических основ генплана, одобренных и утвержденных Советом Министров СССР в 1966 г. До утверждения самого Генерального плана они служили направляющей основой деятельности московских градостроителей. Продолжалось формирование начатых крупных жилых массивов на периферии. Число их пополнили Дегунино, Зюзино, Ленино-Дачное, Нагатино и др. К 1970 г. средняя норма жилищной обеспеченности москвичей была доведена до 9,2 кв. м жилой (или 13,5 кв. м общей) площади на человека. Жилищный фонд города за годы Советской власти увеличился в 6 раз. До 20 кв. м на одного москвича возросло количество зеленых насаждений общего пользования.

Новый Генеральный план Москвы, утвержденный Центральным Комитетом КПСС и Советом Министров СССР в 1971 г., стал примером комплексного подхода к задачам развития города, улучшения его архитектуры, повышения благоустроенности и создания благоприятных условий для труда, быта и отдыха жителей. Особенно важно, что проблемы столичного города в этом плане решались в едином комплексе с проблемами громадной территории, связанной с Москвой экономическими, социальными и культурными отношениями. Анализ этих взаимосвязей позволил по-новому поставить вопросы развития Москвы в пределах ее административных границ, формирования ее внутренней структуры, ее столичного и общегородского центра. Ставилась задача сохранить своеобразие исторически сложившегося облика Москвы (и, более того, «экологии культуры»). Преобразование пространственной структуры города рассматривалось в единстве с планами его социально-экономического развития.

Авторы нового генплана — архитекторы М. Посохни, Н. Уллас, С. Болдырев, Н. Евстратов, Р. Каверин, С. Матвеев, С. Мишарин, А. Сотников; инженеры Ю. Болбот, И. Дремов, Л, Сорокин, Г. Фомин, А. Яновский. Социальные, экономические, технические и эстетические задачи решались при разработке плана в неразделимой целостности. Собственно Москва и тяготеющие к ней территории рассматриваются в единстве функциональной и пространственной организации. Одной из основных предпосылок работы было признание нецелесообразности дальнейшего территориального роста города и значительного роста его населения. Окружающий столицу лесопарковый пояс должен служить природным рубежом, предотвращающим расползание застроенного массива и его слияние с соседними городами области. Зелень этого пояса образует резервуар чистого воздуха для города, через нее городской ландшафт будет органически связан с природным.


Вместе с ближайшими пригородами в пределах 50—60 км Москва рассматривается как зона, где дальнейшая концентрация производительных сил должна быть ограничена, а рост населенных мест сдерживается, чтобы предотвратить их срастание. Напротив, во внешней зоне Московской области в радиусе 100—120 км от Москвы стимулируется развитие промышленности и рост городов, образующих московское городское созвездие. Такие города, как Волоколамск, Клин, Дмитров, Дубна, Загорск, становятся опорными центрами местных систем расселения в области.

Четкую структуру получает и громадный массив самой Москвы. Ее необозримая территория расчленена на восемь планировочных зон с населением от 600 тыс. до 1 млн. человек. В каждой создаются крупные общественно-торговые центры, места приложения труда, развитые системы культурно-бытового обслуживания и мест отдыха. Зоны складываются из трех-четырех планировочных районов с населением 250—400 тыс. человек, а эти районы, в свою очередь, состоят из жилых районов с 30—70 тыс. жителей, производственной зоны, системы учреждений обслуживания, местного центра, садов и парков. Зеленые клинья, глубоко входящие в городской массив от паркового пояса, становятся основой пространственного разъединения планировочных зон. Одну из них образует исторически сложившаяся часть города в пределах Садового кольца с расположенным здесь ядром общегородского центра.

План предусматривает постепенное упорядочение и растущую согласованность огромной системы. Вместе с тем в нем больше уделено внимания сохранению культурных ценностей, чем в Генеральном плане 1935 г. Тогда акцент ставился на реконструкции столицы, теперь — на развитии, в том числе и того, что создавалось веками. Одна из фундаментальных традиционных ценностей Москвы — радиально-кольцевая система планировки ее исторически сложившегося ядра. Архитектурная ценность этой системы огромна. Она не только физически связана с главными ансамблями, но и определяет взаимодействие между ними. Она задала основу главных городских ландшафтов. Сохранить ее необходимо, в этом стремлении проявляется не консерватизм, а непрерывность живой, развивающейся культуры. И в то же время радиально-кольцевая система в ее прежнем качестве немыслима для города с восьмимиллионным населением; ее распространение на разросшийся организм с неизбежностью вызывает непосильную перегрузку центрального ядра и ведущих к нему радиальных артерий.


Традиционной системе нужны новые импульсы для того, чтобы она могла выжить и успешно функционировать. Таких импульсов, вносимых в развитие Москвы Генеральным планом 1971 г., два: во-первых, замена моноцентричности города с одним центром — историческим ядром вокруг Кремля — полицентричностью, звездообразным центром, распространяющимся от исторического ядра к семи центрам планировочных зон; во-вторых — дополнение радиально-концентрической системы магистралей еще одной, прямоугольной, которая накладывается на старую, разгружая, но не деформируя ее. Только в таком развитии можно сохранить ценности существующей системы.

«Звезда» общегородского центра будет иметь лучи, расходящиеся по главным радиальным магистралям, на концах которых создаются комплексы зданий общегородского значения, образующие центры планировочных зон. Тем самым открывается возможность преодолеть статичность моноцентрической системы, открыть центру возможность развития, роста, отвечающего потребностям громадного города, не изменяя принципа его планировочной системы. В свое время Н. Ладовский предлагал обеспечить подобный результат, создав мощный стержень общественной жизни, прорывающий ткань городских районов в одном направлении. В плане 1971 г. идея прорыва принята, но вместо единственного направления принят целый пучок направлений свободного роста.

Сам памятник градостроительной культуры — система радиусов и колец старой Москвы — обогатится новыми элементами. Между Московской кольцевой автомобильной дорогой и Садовым кольцом создаются две новые кольцевые магистрали. Одна свяжет ряд городских вокзалов, другая соединит центры планировочных зон. Но главное, нагрузку радиально-кольцевой уличной сети сократит сочетание с гигантской прямоугольной системой городских скоростных дорог, которые прокладываются по хордовым направлениям, минуя центральную зону города. Четыре таких скоростных магистрали (Ховрино — Борисово, Теплый Стан — Владычино, Очаково — Мытищи и Татарово — Бирюлево) пройдут через Москву примерно в 5 км от центра города и выйдут за пределы МКАД на автострады союзного значения.


Нелегкая и трудоемкая работа — прокладка скоростных магистралей, не соприкасающихся с существующей уличной сетью, проходящих по эстакадам большой протяженности и в тоннелях,— развертывается в соответствии с планом. Уже вошли в строй и получили существенное значение для решения транспортной проблемы города большие отрезки третьего кольца, образуемого хордовыми магистралями (оно прошло от улицы 1905 года через Краснопресненский путепровод, Беговую улицу, развязку у Савеловского вокзала, Сущевский вал, Рижскую эстакаду в Сокольники и достигло Бауманского района).

Общая протяженность уличной сети Москвы составит 4900 км. До 320 км к расчетному сроку Генерального плана должна возрасти протяженность линий метрополитена (в 1980 г. их общая протяженность достигла 185 км, а число станций составляло 115). Совершенствование сети улиц и магистралей и в не меньшей степени упорядоченное размещение главных элементов городского плана создают основу для решения транспортной проблемы. Чтобы движение стало более удобным и безопасным, в центре намечены подземные автомагистрали, связанные с обширными подземными автостоянками. Таким образом, будут освобождены дополнительные территории для зелени, для пешеходов, для расположения новых общественных учреждений.

Зона Москвы в пределах Садового кольца сохраняет значение историко-революционного, культурно-просветительного и административно-общественного ядра города. За Кремлем по-прежнему остается ведущая роль в облике центра столицы.

За пределами исторической части Москвы главные ансамбли гигантского звездообразного центра получают крупные здания, в том числе высотные, образующие ориентиры, вокруг которых будут организовываться прилегающие пространства. Исторические черты структуры Москвы — ее силуэтность, подчинение частей определенным «вехам» — получают развитие в соответствии с тем новым размахом, которого достиг город. Уже определились крупные узлы центра Северной планировочной зоны — телерадиокомплекс близ улицы Королева, гостиница «Космос». Центр Восточной зоны намечен такими ориентирами, как гостиничный комплекс у станции метро «Измайловский парк», Дворец спорта. Крупные здания центра Северо-Западной зоны сооружены и строятся в районе Химки — Ховрино. В перспективе — развитие центра Юго-Западной зоны на улице Гарибальди и комплексов на Каширском и Можайском шоссе, у Люблинских прудов.


Генеральный план предусматривает завершение застройки и благоустройства площадей в пределах исторического центра и окончательное формирование 14 радиальных проспектов, ведущих от Центральной зоны к кольцевой автодороге. В числе их — улица Димитрова — Ленинский проспект; проспект Калинина — Кутузовский проспект; улица Горького — Ленинградское шоссе; улица Дзержинского — проспект Мира — Ярославское шоссе; Новокировский проспект — Комсомольская площадь — Щелковское шоссе. Широкий, богато озелененный Северный луч соединит Трубную площадь с Останкином. Осуществленной частью этого луча стал Олимпийский проспект с крупным комплексом спортивных сооружений.

При реконструктивных работах проявляется забота о сохранении своеобразия природных особенностей места, основного принципа исторически сложившейся пространственной организации, исторических и культурных ценностей, которые были накоплены в ходе развития города. Облик Москвы должен сохранить свою «четырехмерность» — зримые следы истории, следы времени, в котором, как и в трех измерениях пространства, существует город.

Органическая связь новых сооружений с опорной застройкой — необходимое условие этого. Новое должно гармонично входить в историческую среду, обогащая ее. Памятники архитектуры активно включаются в сферу культурной жизни города, и прежде всего его исторически сложившегося центрального ядра. Крупные фрагменты старого города объявлены заповедными зонами — всего их девять. В числе их — Китай-город, Кропоткинская улица, Арбат, улицы Герцена и Воровского, Петровка и Кузнецкий мост, улицы Богдана Хмельницкого и Чернышевского, Заяузье, Замоскворечье. Зоны эти занимают в общей сложности около 600 га — почти треть территории городского центра; в их пределах находится .210 памятников архитектуры (всего же их в границах Садового кольца 234).

Заповедные зоны объединяют не только памятники архитектуры (на Арбате, например, их всего два) и мемориальные здания, но и рядовую застройку, однако в целом образуют городские ландшафты, характерные для Москвы. Они не консервируются, но современные функции должны здесь развиваться, не нарушая сложившегося облика зоны. Новые сооружения могут здесь появляться только по индивидуальным проектам со строгим учетом системы архитектурного ансамбля. Фактически же на всей территории Садового кольца и прилегающих к нему районов установлена зона особого градостроительного режима. Старые ансамбли, связывая настоящее с памятью о прошлом, об истории Руси, о событиях революции 1905 г. и Великой Октябрьской социалистической революции, в то же время естественно включаются в систему современной жизни города.


Генпланом было определено, что жилые дома в новой застройке должны в основном иметь высоту 9—16 этажей. В первое десятилетие его реализации дома в 9 и 12 этажей были преобладающими типами. Однако уже в текущей пятилетке половину новых домов составят постройки в 16 этажей, а дома в 22—25 этажей — их пятую часть. Лишь четверть домов будет иметь 12—14 этажей, а девятиэтажные будут строиться только там, где этого требует особая градостроительная ситуация, например в историческом центре города. Городские земли, резервы которых уже невелики, будут, таким образом, использоваться достаточно эффективно при полном соблюдении санитарно-гигиенических требований. Переуплотненные кварталы в старой части города расчищаются от малоценной застройки и ветхих зданий. На их месте возникают открытые озелененные пространства и здания системы обслуживания — там, где их недостаточно.

Реализация новых жилых комплексов, намеченных Генеральным планом, идет скорыми темпами. В первой половине 70-х годов крупные жилые массивы разрастались в Чертанове и Бирюлеве, Орехово — Борисове, Теплом Стане, Тропареве, Коньково — Деревлеве, Тушине, Гольянове, Вешняки — Владычине, Ивановском. Далее прибавились Северное Чертаново, Ясенево, Никольское, Строгино, Марьино, стало осваиваться Крылатское. На 80-е годы остались, по сути дела, только неудобные для застройки участки, требующие солидной инженерной подготовки строительства: поймы, заливаемые вешними водами; участки, покрытые оврагами; полосы, занятые высоковольтными линиями; земли сельскохозяйственных предприятий.

Каждые три года город получал столько нового жилья, сколько было во всей дореволюционной Москве. К 1980 г. средняя обеспеченность москвичей жильем уже достигла 16,5 кв. м общей площади на одного жителя.

Большое место в Генеральном плане Москвы заняли проблемы озеленения. Москва и сейчас уже один из самых зеленых городов мира. Однако после реализации Генерального плана она станет еще богаче насаждениями — площадь их на каждого москвича достигнет 26 кв. м. Загородные леса системой внутригородских зеленых насаждений будут связаны с центром. Два зеленых диаметра, лежащих в направлении господствующих ветров, пересекут город. Один включит в себя парки между проспектами Вернадского и Мичуринским, через Ленинские горы, ЦПКиО имени Горького и парки, лежащие вдоль Москвы-реки и Яузы, пройдет к Сокольникам, Яузскому и Лосиноостровскому лесопаркам. Второй диаметр пройдет с северо-запада на юго-восток, от Серебряного бора и зоны отдыха в Строгине через зеленые массивы Татаровской поймы, Крылатское, Нижние Мневники, Фили — Кунцево и парки на Москве-реке к Коломенскому и Царицыну.


Сквозные зеленые диаметры дополняются шестью зелеными клиньями, с разных сторон глубоко проникающими в застроенный массив. Новые сады, парки и бульвары общей площадью около 500 га возникнут в пределах города, в том числе и в плотной ткани старого центра (как парк Искусств на Крымской и Якиманской набережных).

Генеральный план развития Москвы 1971 г. связал созидательную деятельность периодов, предшествовавших его разработке, с перспективами будущего. Его положения динамично и последовательно осуществлялись в 70-е годы и в начале 80-х. Между развитием этого времени и предшествовавшим десятилетием не было какого-то четкого порога. И вместе с тем это был новый этап развития, особый характер которого выявлялся все более отчетливо к рубежу 70-х и 80-х годов.

60-е годы были в советской архитектуре годами поиска наиболее прямых ответов на поставленные задачи, годами, когда подготавливалась необходимая основа для тех разнообразных экспериментов, которые развернулись в 70-е годы. Панорама 60-х сравнительно однородна, общее в творчестве стало преобладать над индивидуальными различиями, последующее время отмечено расширением спектра исследований, выявляющих возможности художественной формы, вырастающей на основе рациональной организации функций и целесообразной конструкции, разнообразием поисков стиля. Вновь проступают индивидуальные особенности творчества.

На всем периоде между 1955 и 1970 гг. лежит печать самоограничения архитекторов, резкого отрицания ими стилизаторства и историзма, которые встали на пути к решению самых настоятельных проблем зодчества в первое послевоенное десятилетие. Радикальность перелома в середине 50-х годов обусловила неизбежный, наверное, уход в другую крайность — к утилитарности, аскетизму, нарочитой простоте, которая начинала уже восприниматься как стилистический признак нового в архитектуре и как нечто ценное само по себе. Крайности сглаживались, но этот процесс продолжался до конца 60-х.

За это десятилетие удовлетворение первоочередных количественных потребностей в жилье вело к тому, что внимание и в массовом строительстве все больше сосредоточивалось на его качестве; всерьез стали ставиться проблемы его эстетического совершенствования. Освоение архитектурой методов индустриального домостроения открывало новые и новые средства для этого. Поначалу эти методы воспринимались лишь как нечто заданное извне. Эстетическое осмысление стандарта было тогда пассивным. Простые ритмы, механическое повторение одинаковых элементов, их форма, определяемая одними только закономерностями производственного процесса, — все это прямо переносилось на организацию городских комплексов и на архитектурную форму (даже и в случаях, когда в этом не было прямой необходимости — в композиции уникальных объектов, например). 70-е годы стали новым этапом, когда форма и функция исследовались в их активном взаимодействии.

В 60-е годы произошел возврат к старой идее функционализма — создавать форму здания как бы «изнутри — наружу», от тех процессов, для которых предназначена постройка, идти к их внешней оболочке. Тем самым подчас ослаблялось внимание к проблемам ансамбля. Строительство общественных зданий не было концентрированным, распылялось по многим, подчас случайным площадкам. Следующему десятилетию надо было восстановить тот комплексный подход, учитывающий и внутренние и внешние факторы образования архитектурной формы, который лежит в основе лучших произведений советской архитектуры. Вновь возникала при этом и проблема культурной преемственности, проблема взаимодействия старого и нового в системе города.