Кому принадлежит идея вложенная в архитектуру Покровского собора

Естественно задать себе вопрос: кому, собственно, принадлежит сама идея, вложенная в архитектуру Покровского собора и столь блестяще осуществленная его архитекторами?

С нашей точки зрения, естественно предположить, что существовал один человек, в индивидуальности которого преломились с разных сторон идущие импульсы, чтобы образовать замечательно целостный сплав идей, положенный в основу Покровского собора.

В условиях русской культуры XVI столетия вполне допустимо, что решающим в этом смысле был один человек, который вобрал в себя носившиеся в воздухе идеи и претворил их в единое целое. Кто мог быть в середине XVI века таким творцом? Был ли это сам молодой предводитель, изображенный на иконе Воинствующей церкви, или кто-то из его помощников?

Первое имя, которое приходит в голову, это имя главы церкви -митрополита Макария. За это говорит обращение к народному творчеству, которое играет такую большую роль в архитектуре Покровского собора и которое заставляет вспомнить в особенности Великие Четьи-Минеи - это детище Макария. В пользу такого предположения говорит также и общая богословская концепция, так ясно проступающая за архитектурной композицией Покровского собора и прямо указывающая на значительное участие церковного деятеля.

Может быть, основная концепция Покровского собора принадлежит Адашеву? Идея реформ, уравнения сословий, мечта о святом будущем - это так сродни всему ходу мыслей Адашева и его практической деятельности, непоследовательной, двойственной, но направленной именно к подобным целям.

При изучении архитектуры Покровского собора возникает также мысль о «попе» Сильвестре. Мистическое в Покровском соборе, его магический аспект, апокалипсическое начало, вера в «прообразы» в Ветхом завете - все это напоминает тот туман, который, по-видимому сознательно, Сильвестр напускал на молодого царя, которого он долгое время сумел держать под своим влиянием.

Не может быть сомнения, что сам Иван Грозный был все время посвящен в процесс работы над концепцией Покровского собора. Известна его вера в то, что в Библии говорится про него в скрытой форме и его вера в библейское учение о Сионе.


Покровский собор является типическим произведением русской архитектуры в первую очередь благодаря коллективному характеру возникновения его художественного образа. Главным составным элементом этого коллектива является русский народ, мысли, образы и чаяния которого были с такой полнотой и с таким совершенством выражены в замысле Покровского собора.

---

Каково место, занимаемое Покровским собором во всеобщей истории архитектуры?

План Покровского собора имеет известное сходство с планом собора Петра Браманте, и это позволяет поставить вопрос о взаимоотношении его архитектуры с архитектурой итальянского Высокого Ренессанса. Сходство с планом Браманте заключается в том, что в обоих случаях центральная часть окружена четырьмя помещениями, расположенными по странам света, и четырьмя другими, расположенными диагонально. Основное различие заключается в том, что в Покровском соборе, в противоположность к единому внутреннему пространству собора Петра Браманте, здание распадается на девять отделенных друг от друга толстыми стенами башен. На первый взгляд можно было бы именно в этом усмотреть принципиальное различие западноевропейской и восточноевропейской архитектуры, причем последняя в этом пункте как будто тяготеет к Востоку, например к храмам Индии с их группами разобщенных башен. Что такой вывод был бы неверным, доказывается, например, набросками Леонардо да Винчи. Среди них встречается несколько планов церквей, в которых сопоставлены совершенно разобщенные части. Да и в самом проекте собора Петра Браманте угловые помещения внутри башен отделены от главных частей здания. Сопоставление нескольких башен в единой группе также встречается в зодчестве Высокого Ренессанса. До некоторой степени эта черта наблюдается и в проекте собора Петра Браманте - в угловых башнях, но она в особенности характерна для набросков Леонардо.

Русской особенностью композиции Покровского собора, отличающей ее от приведенных архитектурных проектов Ренессанса, следует считать асимметрию плана, обусловленную включением трапециевидной алтарной части центральной церкви Покровского собора.

Некоторое более общее сходство роднит до известной степени Покровский собор и собор Петра Микеланджело. Оба они являют собой здания, отражающие представление, хотя и различное, о «церкви воинствующей». В связи с этим в обоих зданиях архитектурные формы стали выразительными и, хотя и по-разному, динамичными и патетическими. В обоих перед нами - известное преодоление строго ордерной архитектуры: Браманте - в одном случае, Архангельского собора Кремля - в другом.


Наряду с известным сходством с современной ему западноевропейской архитектурой Покровский собор обнаруживает также сходство с архитектурой Востока.

Растительным характером своих форм Покровский собор живо напоминает башнеобразные храмы Индии и в особенности так распространенные в Индии группы таких храмов. Определение индийских башнеобразных храмов как чего-то среднего между искусственной горой и фантастическим диковинным растением подходит также и для образной характеристики Покровского собора.

Однако более пристальное сравнение Покровского собора и индийских башнеобразных храмов обнаруживает между ними наряду с чертами сходства очень существенные различия, вследствие чего необходимо причислить Покровский собор к архитектуре Европы и противопоставить его зодчеству Востока. Наиболее существенны отличия Покровского собора от индийских башнеобразных храмов в двух отношениях. В последних нет соответствия между внутренним пространством и наружным объемом. В противоположность очень большому и высокому наружному объему, их внутреннее пространство незначительно по своим размерам и как бы сдавлено охватывающей его массой. Последняя отличается неопределенной толщиной, при этом различной в разных частях здания. Это придает внутреннему пространству пещерный характер и действительно напоминает высеченную в скалистом грунте пещеру. В Покровском соборе наружный объем представляет собой слепок с внутреннего пространства, по отношению к которому материальная часть здания является оболочкой постоянной толщины. Отмеченная особенность, глубоко роднящая архитектуру Покровского собора с зодчеством Западной Европы, связана с развитием архитектурных конструкций. Однако это отнюдь не только конструктивная особенность. В развитии всемирной архитектуры соответствие наружного объема внутреннему пространству выработалось в связи с известными архитектурно-художественными представлениями. Вторая особенность, отличающая архитектуру Покровского собора от индийских башнеобразных храмов и роднящая ее с западноевропейским зодчеством, заключается в той большой роли, которую в композиции Покровского собора играют архитектурные ордера.


Покровский собор имеет внешнее сходство также и с мусульманскими мечетями, что любили отмечать западноевропейские историки искусства XIX века. Это сходство заключается в фантастическом разнообразии куполов с их каждый раз новой орнаментацией, а также в трактовке наружных стен, которые в некоторых частях Покровского собора покрыты мелким и дробным динамическим орнаментом, живо напоминающим излюбленный орнамент мусульманских зданий.

Архитектура Покровского собора имеет точки соприкосновения с архитектурой античной Греции, несмотря на то, что формально они как будто имеют друг с другом мало общего. Это сходство заключается в том, что в обоих случаях архитектура питается истоками народного творчества, что созданные народным творчеством деревянные архитектурные формы легли в основу каменной архитектуры, а также в том, что архитектура представляет собой синтез принципов зодчества Востока и Запада. В обоих случаях этот синтез породил известный народный идеал, выраженный в архитектурной форме, которому суждено было оказывать существенное воздействие на дальнейшее развитие культуры и архитектуры. Для понимания архитектуры Покровского собора необходимо представить себе отношение к ней последующих после его сооружения столетий.

Дополнения к первоначальному ядру Покровского собора начали появляться уже во второй половине XVI века. Однако особенно существенными были те изменения, которые архитектурная композиция Покровского собора претерпела в 80-х годах XVII столетия.

Во второй половине XVI века был прибавлен придел Василия Блаженного, пристроенный к северо-восточной части Покровского собора, и появились украшения глав, различные на всех главах, в то время как до того главы были гладкими. Эти изменения развивают черту, которая в некоторой степени была присуща зданию уже в его первоначальном виде: асимметрическое начало его композиции. Если в первоначальном здании сдвиги башен и различия их формы, связанные с включением трапециевидной алтарной части, внесли только некоторый элемент асимметрии в общую композицию Покровского собора, в котором продолжало преобладать симметрическое начало, то после прибавления придела Василия Блаженного и различной ориентации глав начало асимметрии очень значительно усилилось.


Замечательно, что усиление асимметрии во второй половине XVI века предвосхитило те дополнения и изменения, которые композиция Покровского собора претерпела во второй половине XVII века. Это явление не случайное, так как изменения стиля русской архитектуры, произошедшие в середине XVII столетия, начали обозначаться уже в последние десятилетия предшествующего века.

Если добавления второй половины XVI века внесли только известный новый оттенок в архитектурную композицию Покровского собора, то те изменения, которые он претерпел спустя сто лет, разнозначны столь глубоким переменам в характере его архитектурной композиции, что, по существу, в это время было создано новое архитектурно-художественное произведение, в которое вошел и в котором был композиционно использован первоначальный собор.

Свойством русского художественного произведения является то, что оно способно «давать ростки». Именно это произошло в Покровском соборе во второй половине XVII века. Ростки художественного произведения могут быть такими, что они дополняют первоначальное произведение путем некоторого развития известных его сторон. В других случаях первоначальное произведение, хотя оно и продолжает жить внутри нового произведения, оказывается им поглощенным и им замененным. Именно этот второй случай мы имеем в тех добавлениях, которые были прибавлены к Покровскому собору во второй половине XVII века. Покровский собор был тогда превращен в церковь Василия Блаженного.

Необходимо несколько более подробно остановиться на добавлениях к Покровскому собору второй половины XVII столетия и в особенности на интерпретации указанных добавлений с точки зрения их художественного и идейного смысла.


Эти добавления к Покровскому собору прежде всего касаются самого здания, но они относятся также и к его окружению.

Рассмотрим сначала первые. Открытая наружная галерея, опоясывающая группу башен Покровского собора, была перекрыта сводами. Это изменение очень существенно, так как разобщенные вертикальные башни XVI века, которые до перекрытия галерей глаз мог легко проследить от земли до увенчивающих глав, слились теперь в единый массив. Тем самым был уничтожен принцип композиции здания как группы столпов, поставленных рядом друг с другом; возник другой принцип: единая, хотя и расчлененная, общая скульптурная масса, подразделениями которой выглядят выступающие из нее сверху завершения столпов, оканчивающиеся главами. Вследствие этого было также сглажено различие в характере отдельных башен - столпов, диагональных приделов и центральной башни, которые все стали гораздо более однородными. С общим массивом сильнее слился также и придел Василия Блаженного.

Другим существенным добавлением, связанным с первым, является устройство крытых крылец и рундуков с западной стороны против Кремлевской стены, причем крыльца и рундуки крыты шатрами. Крыльца и рундуки вместе с перекрытиями галерей создали западную лицевую сторону здания, выделив зрительное начало в его архитектуре и подчеркнув расчет на восприятие его от Кремля и от Кремлевской стены, к которой здание оказалось обращенным. Этому соответствует появление «Царской» башенки на стене Кремля против Василия Блаженного, что подчеркивает самостоятельное значение зрительного аспекта здания, открывающегося при взгляде на него с запада. Существенное значение имеет тот факт, что шатры над крыльцами и рундуками в малом виде повторяют шатер центральной башни, увенчивающий все здание. Это тесно привязывает крыльца к самому зданию. При точке зрения на Василия Блаженного с запада, несколько южнее его средней оси, справа от здания становится видным шатер колокольни, который связывает колокольню с шатром центральной церкви и с шатрами крылец и рундуков и чрезвычайно обогащает в живописном отношении облик храма. Очень важен также элемент асимметрии, который шатер колокольни вносит в западную лицевую сторону Василия Блаженного. Колокольню и ее шатер невозможно переместить на другое место, например поставить ее около придела Василия Блаженного в северо-восточном углу здания так, чтобы при точке зрения на здание с запада шатер колокольни был бы виден слева от здания. Такое расположение колокольни и ее шатра нарушило бы композиционное равновесие, так как колокольня, как ее на самом деле поставили, закрепляет расположение Василия Блаженного на кромке холма, к югу от которого почва понижается.

Прибавление к Покровскому собору придела Василия Блаженного и шатровой колокольни приводит еще к одному весьма существенному результату в отношении архитектурной композиции. Благодаря этим пристройкам в здании оказались выделенными и другие «лицевые стороны». Одна из этих последних обращена на Красную площадь и закреплена слева приделом Василия Блаженного и особенно шатром колокольни, а справа - шатром крыльца. При точке зрения на Василия Блаженного с Красной площади зрительный образ, даваемый зданием (как и при точке зрения с запада), подчеркивается симфонией шатров. В противоположность западной стороне здания, его северная сторона отличается асимметрической композицией, создаваемой различными шатрами крыльца и колокольни, а также приделом Василия Блаженного. Аналогичный зрительный аспект Василия Блаженного образуется также и при точке зрения с реки и с площади между рекой и зданием, причем и в данном случае «архитектурная картина» закрепляется шатрами крыльца и колокольни. В известном смысле лицевую сторону Василий Блаженный имеет также и при созерцании его с востока, в особенности при движении мимо восточной стороны здания.

Очень эффектно перетекание всех этих зрительных образов одних в другие при движении вокруг Василия Блаженного, при восприятии его архитектуры во времени. При этом очень существенную роль опорных точек для глаза играют угловые элементы композиции, представляющие собой как бы своего рода «шарниры». Это шатровые крыльца, колокольня и главка придела Василия Блаженного. Они образуют угловые точки архитектурной композиции, развертывающейся во времени.

Живописная картинность Василия Блаженного второй половины XVII века в очень сильной степени увеличивается благодаря пестрой наружной раскраске того же времени, следы которой были обнаружены. Эта раскраска ослабила строгую структуру форм первоначального собора, включив рельеф поверхности стен в единый ковер. Раскраска играла роль, аналогичную сводчатому перекрытию галерей. То, что последняя вносила в композицию масс, раскраска распространяла на характер поверхностей.

Добавления второй половины XVII столетия к Покровскому собору внесли еще одно очень существенное изменение в общую композицию здания. Столпообразность как основной принцип структуры Покровского собора XVI века имела следствием довольно сильно выраженное противопоставление Покровского собора и земли, рельефа почвы. Группа башен Покровского собора коренится в толще земли и органически связана с земным массивом, зрительно воспринимаемым благодаря холму, на котором стоит здание. Вместе с тем для архитектурного образа Покровского собора XVI века очень важно, что его столпы контрастируют с земной поверхностью и противопоставлены ей и всему окружающему. Именно на этом противопоставлении зиждилась величайшая сила воздействия архитектуры Покровского собора. Благодаря прибавлению крылец, крытых лестниц и рундуков, а также шатровой колокольни и придела Василия Блаженного контраст вертикальных башен и поверхности земли был не только смягчен, но прямо-таки снят. На каждой из лицевых сторон Василия Блаженного XVII столетия архитектурные массы постепенно и очень плавно нарастают от земли к венчающему шатру. На стороне, обращенной к Кремлю, это особенно хорошо выражено при помощи нарастания масс от крылец к рундукам и дальше к башням, причем шатровая форма над крыльцами подготавливает венчающий шатер центрального храма и как бы развертывается в треугольном силуэте и пирамидальном объеме здания в целом. При взгляде с Красной площади крыльцо и рундук играют аналогичную роль. Для этой точки зрения в особенности существенно добавление колокольни. Она не только заполняет собой угол между землей и восточной башней, но своим шатром выражает постепенное нарастание архитектурной массы от толщи земли к скульптурным объемам собора. Аналогичное нарастание наблюдается также и при точке зрения со стороны реки.

Уничтожение контраста земли и столпов стало одной из важнейших задач архитектурной композиции Василия Блаженного XVII века. Пристройка крылец и колокольни не только связала само здание собора с землей, но, значительно ослабив его изолированное положение, связала его с его окружением. Превращение группы вертикальных объемов, контрастирующих с окружающим, в живописную композицию, развертывающуюся по преимуществу справа налево и слева направо, т.е. по горизонтали, само уже выводит взгляд зрителя, созерцающего здание, от этого последнего на пространство вокруг него и на окружающие его постройки. Если представить себе живописную застройку Московского посада, например, так, как она одновременно художественно и научно реконструирована на картинах Аполлинария Васнецова, возникает вывод, что пристройки к Покровскому собору второй половины XVII века, превратившие его строгую вертикальную композицию в пеструю, легкую и живописную композицию Василия Блаженного, очень сильно сблизили архитектуру здания с обликом соседних с ним жилых кварталов. Это сближение еще усиливалось тем, что во второй половине XVII столетия в эти жилые кварталы было встроено довольно большое количество вертикальных объемов каменных и деревянных церквей и колоколен.

В XVII веке была также очень усилена архитектурно-композиционная связь Василия Блаженного с Кремлем. Уже в первой половине XVII века с появлением шатровой башенной надстройки над Спасскими воротами былое противопоставление столпов Покровского собора и горизонтально протяженных тройных стен Кремля было значительно ослаблено и между собором и Кремлем протянулась связующая нить. Это было в особенности выражено благодаря тому, что шатер Спасской башни перекликался с центральным шатром собора. Вместе с тем именно увенчание Спасской башни породило мотив шатра в качестве ведущего мотива будущей композиции Василия Блаженного второй половины XVII столетия.

Связь Василия Блаженного с Кремлем была развита в особенности в 80-х годах XVII века, т.е. одновременно с теми пристройками, которые были прибавлены к самому Василию Блаженному.

При созерцании Василия Блаженного с юга, при положении зрителя примерно на северо-южной оси здания, композиция объема собора выглядит асимметричной с перевесом восточной части здания благодаря несколько отстоящей (при этой точке зрения) от основного массива колокольне. Такой перевес правой стороны создает обращенность здания в сторону Кремля: массы собора не закругляются так, как с правой стороны, благодаря большому и высокому шатру колокольни, а как бы обрываются перед Кремлем и его главными въездными воротами. Вследствие этого ритм архитектурных масс Покровского собора подхватывается Спасскими воротами и их башнеобразной надстройкой с шатром. До постройки шатровой колокольни, но уже после надстройки Спасской башни, связь собора с Кремлем не была выражена так наглядно. Эту связь создали архитекторы, построившие колокольню и использовавшие при этом уже существовавшую надстройку над Спасской башней, которая со времени возведения колокольни получила новую интерпретацию. Аналогично складывается взаимоотношение Василия Блаженного и Кремля также и при точке зрения с Красной площади.

Надстройка Спасской башни имела еще очень большое значение в том отношении, что благодаря этой надстройке изменилось взаимоотношение Покровского собора и Спасских ворот Кремля. До надстройки Покровский собор преобладал в архитектурном отношении над Спасскими воротами, после надстройки последних в архитектуре получило отражение их значение в качестве главных въездных ворот в Кремль, и они в архитектурном отношении стали главенствовать над Покровским собором. Более того: формы последнего оказались трактованными благодаря надстройке Спасских ворот, как подготовка композиции ворот, как вступление в архитектуру ворот.

Эта интерпретация Покровского собора была очень усилена во второй половине XVII века главным образом за счет пристройки шатровой колокольни и за счет надстройки остальных башен Кремля. В особенности это очевидно при точке зрения с Красной площади, если представить себе на месте построек XIX и XX столетий древний посад. Ритм архитектурных масс нарастает от живописных домов последнего через шатер колокольни, главы и шатер Василия Блаженного и одновременно с этим через поднимающиеся башни Кремля, к Спасской башне и через нее к Ивану Великому, которому в конечном счете оказывается подчиненным также и Василий Блаженный.

Покровский собор был заменен во второй половине XVII века Василием Блаженным. Вместо величественного и космического архитектурного знака-идеала, каким первоначально был Покровский собор, возникло сложное живописное здание, органически связанное с жилой застройкой города. Однако это прекрасное яркое и красочное обновленное сооружение, в котором элемент народной фантастики получил дальнейшее развитие, было уже лишено того насыщенного и значительного идейного содержания, которым велик Покровский собор середины XVI века.

Восемнадцатый век и первая половина XIX века не прибавили ничего существенного к древней архитектуре Покровского собора и Василия Блаженного. Наиболее значительным добавлением этого периода была рустованная опорная стена (небольшая стена существовала на этом месте уже раньше), при помощи которой была геометризована земля с юга от собора, чем была нарушена органическая связь архитектуры собора с почвой и с ее толщей, с рельефом и природой.

Вторая половина XIX столетия и дореволюционный период XX столетия характеризуются непониманием существа архитектуры Покровского собора и Василия Блаженного. Более углубленная интерпретация возникла на рубеже XIX и XX веков.

Настоящее понимание архитектуры этого самого замечательного русского здания возникло только в наше время, которое действительно начинает ценить Покровский собор, Василия Блаженного и всю древнерусскую архитектуру. Покровский собор вновь стал излучать живые ростки.

Не лишне дать себе отчет в том, чем нам близок Покровский собор?

Само назначение Покровского собора замечательно. В нем «художественное назначение» преобладает над узко утилитарным. Формула «единства полезного и прекрасного», характерная для народ ной архитектуры, требует в данном случае более сложной и развитой интерпретации.

Покровский собор наглядно показывает нам, что можно сделать в архитектуре из самых обычных материалов - кирпича и камня. Особенно поучительными являются методы строительства - возведение из брусьев схемы будущего здания в натуральную величину и окончательное определение основных размеров и основных членений при помощи такого метода в натуре на строительной площадке в реальном окружении будущего здания.

Бесконечным источником художественного наслаждения и творческого вдохновения является богатство и разнообразие архитектурно-художественных форм Покровского собора и их сочетаний.

Сила непосредственного эмоционального воздействия архитектуры Покровского собора в наше время необыкновенно велика. Это до некоторой степени объясняется также и унылым бесплодием современной коробочной архитектуры.

Покровский собор дорог нам как прекрасное и совершенное отражение эпохи его создания, которая была исключительным временем в жизни русского народа - временем устроения русской жизни и Русского государства. Покровский собор дорог нам как памятник побед в Казани и Астрахани, которые открыли русскому народу возможность свободного самостоятельного развития.

Архитектура Покровского собора является для нас ценнейшим уроком, наглядно показывая, чего может добиться архитектор, обращающийся к истокам архитектуры как искусства - к народному творчеству. Покровский собор показывает нам на непревзойденном качественном уровне, что значит в архитектуре свободное выражение народной фантазии. Он показывает, какие ценности заключаются в этом субъективном, но коллективном начале, и является воплощением в этом смысле принципа «объективной субъективности». В его архитектуре кристаллизовались эмоциональные переживания народа XVI века.

Покровский собор представляет собой воплощение в камне идеалов XVI столетия, которые потому живы и для нас, что они в известном смысле перекликаются и с нашим временем.

Архитектура Покровского собора представляет собой своего рода зеркало, в котором отражается душа русского народа на известном этапе его развития. Это означает, что в этой архитектуре мы можем в некотором смысле видеть отражение самих себя.

Изучение Покровского собора поможет глубже понять его архитектуру. Это необходимо для сравнения с нашей архитектурой сегодняшнего дня и с тем направлением, которое намечается в ее дальнейшем развитии. Сравнение архитектуры Покровского собора с нашей современной архитектурой поможет найти правильные пути ее будущего развития и совершенствования. Такое сравнение способно разбудить и усилить волю к совершенствованию современных советских архитекторов, способно поднять уровень современной архитектурнотворческой работы.

Все это тем более существенно, что наше время - эпоха сознательного творчества, в связи с чем особенно велико практическое значение науки об искусстве и, в частности, об архитектуре. Существо этой науки состоит в том, чтобы по возможности адекватно переводить художественные образы в научные понятия.

Сравнение архитектуры Покровского собора (конечно, как частный случай архитектуры больших эпох прошлого) с нашей современной архитектурой поможет вскрыть не использованные нашим временем возможности архитектуры как искусства. Необходимо только отбросить церковную оболочку и выявить замечательно глубокое прогрессивное народное ядро архитектуры Покровского собора - его основной необыкновенно разносторонний и сложный и вместе с тем поразительно целостный архитектурно-художественный образ.

Покровский собор наглядно показывает, сколь идейно насыщенной способна быть архитектура и в сколь доходчивой форме она может выражать многочисленные и притом сложнейшие комплексы идей.

Особенно существенно, что такая насыщенность идейным содержанием сочетается с воплощением этих идей в адекватной архитектурной форме. Весь комплекс идей, положенных в основу архитектуры Покровского собора, воплощен на языке архитектуры так, как он не мог бы быть воплощен ни на одном другом языке, включая слово. Отсюда самые сложные идеи становятся вместе с тем специфически архитектурными.

Покровский собор показывает, как архитектор может выражать на общепонятном, хотя и специфически архитектурном языке и пропагандировать в среде самых широких народных масс известную правительственную программу, в особенности когда воплощение этой программы в архитектурных произведениях связано с организованными массовыми процессиями, как-то торжество вступления русских войск в Москву после взятия Казани и Шествие на осляти.

Покровский собор является необыкновенно наглядным примером того, как высокохудожественное здание может отражать и выражать известный жизненный идеал - социальной группы, народа, целой эпохи.

Архитектура, как о том живо свидетельствует Покровский собор, может воплощать и декларировать известную программу строительства государства, государственной и народной жизни. Этим самым она, как Покровский собор, превращает здание в знак, указующий в будущее и активно призывающий к его строительству в действительности.

Покровский собор показывает вместе с тем, что такое архитектура высшего мыслимого качества в отдельных ее аспектах и в целом. Он показывает также, насколько поверхностным является распространенное у нас представление о том, что полноценная архитектура представляет собой удобное и крепкое здание, которое вместе с тем «красиво». То, что здание красиво, еще не означает, что оно представляет собой произведение искусства, так как красива также, например, и природа. Покровский собор чрезвычайно наглядно показывает, какое значение имеет для повышения качества архитектурного произведения его насыщенное и сложное идейное содержание, отражающее руководящие идеи эпохи, и вместе с тем адекватно воплощающая эти идеи архитектурная форма, язык которой непереводим ни на какой другой художественный язык. Сравнение глубоко понятого и всесторонне проанализированного и проинтерпретированного архитектурного произведения - Покровского собора - с современной архитектурой неминуемо приведет к повышению архитектурно-художественного качества последней.

Глубокое и разностороннее исследование архитектуры Покровского собора совершенно необходимо для правильной реставрации этого лучшего древнерусского здания. Основной проблемой при этом является вопрос, что ценнее и что мы должны сохранить: Покровский собор или собор Василия Блаженного? Существует мнение, согласно которому единственной возможностью является реставрация собора Василия Блаженного.

Мне представляется неправильной постановка вопроса о реставрации, когда возникает вопрос о Покровском соборе или Василии Блаженном. Необходимо сохранить при будущей реставрации Покровский собор и Василия Блаженного. Уничтожить последний невозможно, однако сохранить первый необходимо. Возникает перед будущим реставратором труднейшая задача, однако задача бесспорно выполнимая: показать здание так, чтобы при его созерцании современным зрителем последний мог наглядно представить себе также и Покровский собор XVI века. Ведь ценность его неизмеримо большая, чем ценность собора Василия Блаженного. Необходимо реставраторам уже сейчас начинать углубленно проектировать и работать над этой проблемой, разрабатывая по возможности долго и не спеша будущую реставрацию так, чтобы синтетически соединить в ней восстановление Василия Блаженного и Покровского собора. Эта работа не может проходить в отрыве от проектирования будущей застройки центра Москвы, проекты которой в свою очередь должны быть глубоко увязаны с проектами реставрации как самого памятника, так и его окружения.

---

Основное значение Покровского собора как ценнейшего сокровища русской, европейской и всемирной культуры заключается в том, что в его архитектуре материализовалось и объективизировалось внутреннее содержание души русского народа XVI века на одном из кульминационных пунктов его исторического развития. При этом были выявлены глубочайшие слои души русского народа, оказавшиеся во многих отношениях стойкими по отношению к изменениям во времени.

Что означают эти ценности для русского народа на современном этапе его развития?

Они открывают возможность коллективного самопознания и отвечают тому требованию, которое греки предъявляли к человеку: «познай самого себя!»

Эти ценности вскрывают заложенные в народе и еще не выявленные в нашей современности потенциальные возможности в области искусства архитектуры.

Они способствуют развитию исторического и политического самосознания народа и утверждению его самостоятельности и своеобразия его культуры.

Эти ценности способствуют воспитанию народа средствами архитектурной пропаганды и в особенности эстетическому, моральному и этическому его воспитанию.

Искусство - явление, способное давать ростки в последующие эпохи. Архитектура Покровского собора даст такие ростки, которые протянутся в наше будущее.