«Решетчатое строительство» (1940—1955 гг.)

После второй мировой войны принцип каркасного строительства быстро получил всеобщее признание во всех европейских страна*. Он стал применяться не только при сооружении административных высотных зданий и промышленных зданий, но и при строительстве школ, больниц и т. д. Монолитный способ строительства был оттеснен в область жилищного строительства, но и там не остался неоспоримым, Такое развитие обусловлено не только практической потребностью, но и идейными соображениями; понятно, что немецкие архитекторы после крушения фашистской диктатуры были воодушевлены прогрессивными идеями «Баухауза» и стремились к тому, чтобы сделать достижения этой школы широко доступными. Но они не имели опыта работы с новыми конструкциями; в связи с многократными нарушениями требований строительной техники и строительной физики они скомпрометировали «новое строительство». В формальном, ложно понятом применении современных конструктивных элементов даже неспециалистам вскоре стало очевидным широко распространенное легкомыслие. Эта критическая оценка относится прежде всего к решетчатому строительству, которое в течение многих лет применялось в ФРГ с удивительным упорством.

Под решетчатым строительством в узком смысле следует понимать строительство каркасных сооружений, фасад которых состоит из равномерной решетки, или сетки, с выступающими одинаковыми вертикальными и горизонтальными элементами членения фасада; утопленные окна и подоконные стеновые панели играют во внешнем облике зданий второстепенную роль. Расстояние между вертикалями составляет, как правило, от 1,6 до 1,8 м и делает возможной градацию ширины помещений, кратной расстоянию между осями. При этом зрительно нельзя установить, где главные и где второстепенные колонны и как распределяется нагрузка от перекрытий между колоннами; это можно выяснить только по колоннам, расположенным в подвале здания, где до фундамента доходит лишь каждая вторая или третья колонна фасадной решетки. Эта решетка либо опоясывает весь корпус здания, либо заканчивается на одном из глухих простенков, выступающих перед фасадной стороной.


Прототип этого вида каркасного строительства — созданный в 1938 г. X. Сальвисбергом Белильный двор в Цюрихе. В 40-х годах был построен ряд деловых домов, расположенных поблизости и имевших такое единообразие фасадных структур, что пытались говорить по аналогии с чикагской школой о «цюрихской школе». Этот пример немецкие архитекторы с воодушевлением приняли за основу, когда около 1950 г. вновь ожила строительная активность. Автор вспоминает первую после войны поездку в Цюрих группы мюнхенских архитекторов и реакцию польщенных и смущенных швейцарских коллег, с которой они отклоняли комплименты по адресу нового торгового квартала, заверяя, что решетчатый каркас никоим образом не является швейцарской выдумкой, и приводя ранние и лучшие примеры аналогичного строительства в Финляндии и в других странах.

Действительно, решетчатые фасады стали применять в Скандинавии и Италии еще раньше или одновременно с ФРГ. Зародыш, из которого выросли эти решения, можно ясно увидеть в «Блейхерхофе» — синтезе зданий «Колумбус-хауз» в Берлине, «Цеппелин-хауз» в Штутгарте и «Каса дель Фаскио» в Комо.

Архитектор Сальвисберг успешно работал в Берлине в 20-х годах, он был хорошо знаком с идеями консервативных и прогрессивных немецких архитекторов, связанными с поисками новых выразительных форм каркасных строений; он знал также другой тип фасада, в котором несущий каркас был скрыт за сплошной облицовкой плитами из натурального камня — «Цеппелин-отель» в Штутгарте, административное здание фирмы «Хоффман-Ларош» в Базеле. Его Белильный двор представлял собой не только законченный компромисс между горизонтализмом и вертикализмом, но продемонстрировал также и благородство каменной облицовки.

Эта архитектура не нашла бы в свое время такого сильного отклика, не будь она в основе абсолютно классической с общепринятой точки зрения.

Здание «Каса дель Фаскио», запроектированное в 1936 г. Терраньи и рассматривавшееся в свое время как грандиозный успех прогрессивной архитектуры, воспринимается сегодня едва ли менее «фашистским», чем работы архитекторов традиционной школы — Пьяцентини, Муцио и др. В решетчатых фасадах вертикали не воспринимаются как несущие стойки, а горизонтали — как балки и перемычки, но являются только повторением оконных обрамлений. Характер современного каркасного строения здесь полностью отрицается, облик здания становится еще более напыщенным и более скучным, если его рамные конструкции закрыты глухими стеновыми полосами по периметру фасада.


Показательно, что схема Белильного двора не нашла последователей во Франции, хотя и там, как и во всех странах в 30-е годы, стало заметным ярко выраженное неоклассическое течение. Французы оказались невосприимчивыми к этому виду компромиссной архитектуры, они еще в работах Перре имели образец культивируемой, логически убедительной связи современной строительной конструкции с традиционным фасадным членением.

Недостатки решетчатой схемы, убожество выразительных средств, недостаток пластических и графических качеств вскоре были осознаны архитекторами ФРГ 50-х годов, которые попытались с помощью дифференцирования горизонталей и вертикалей, чередования главных и второстепенных колонн, ритмизацией оконных переплетов или расположением колонн изжить монотонность. Не стоит критиковать эти отдельные эксперименты, так как вряд ли они смогли сделать какой-либо вклад, достойный сравнения с идеями, пролегающими новые пути концепциям французских и немецких мастеров 20-х годов, или с лучшими американскими высотными домами постройки 1930 г.; к тому же фаза развития решетчатого строительства означает для стальных сооружений скорее регресс, чем выигрыш.

Приверженцы бетона сознательно использовали толчок строительной конъюнктуры для того, чтобы в дальнейшем отдать предпочтение этому материалу в каркасном строительстве и внушить архитекторам и расчетчикам, что простой и удобный в процессе возведения железобетонный каркас вполне может конкурировать со стальным каркасом благодаря высокой прочности бетона на сжатие.

Для этой ситуации доказательным является строительство высотного здания БАСФ в Людвигсхафене (1954 г.), где впервые железобетонный каркас перешагнул отметку 100 м и побил европейский рекорд в строительстве высотных домов по крайней мере на несколько лет. С точки зрения архитектуры, это здание не представляет большого достижения. Его нельзя в никоей мере сравнить с высотным домом «Феникс-Рейнрор», запроектированным тем же коллективом архитекторов, домом, положившим с 1960 г. в ФРГ начало новому направлению развития стальных конструкций и связи с международной архитектурой.

Среди наиболее значительных немецких решетчатых сооружений 50-х годов имеется несколько, в которых успешно был применен стальной каркас. Строительство зданий акционерного общества «Континенталь Гуммиверк» в Ганновере архитектора Цинсера в 1952 г. привлекло международное внимание. Архитектор сумел избежать монотонности, присущей решетчатой схеме, дифференцированным формированием верхних завершающих частей зданий. По внешнему виду зданий нельзя уверенно определить, какой каркас в них применен — стальной или железобетонный.

Уже в середине 50-х годов стало весьма заметным все возрастающее пресыщение решетчатой схемой. Поиски архитекторов шли в двух направлениях: подчеркнуто структурной пластичной проработки фасада или моделирования всего строительного объема, например в административном здании главной фабрики красок с бумерангообразным планом Г. Вебера. Этот способ планировки — веретенообразной, обтекаемой формы, шестиугольной в плане и т. д. — получил тогда распространение во многих странах: неосуществленный проект «Бэкбей-центр» в Бостоне архитектора Гропиуса, высотный дом Пирелли.